Bella_Swan_vampire, 
только это старая вещь и сейчас я совсем изменилась - и мои мысли и мой стиль....Добавлено (2008-Авг-06, 22:58)
---------------------------------------------
“I’m fly
And stars
Will cry for me…”
Story of the year.
HOLD ON.
This world, this world is cold
But you don’t, you don’t have to go
You’re feeling sad you feeling lonely
And no one seems to care
You’re mothers go, you’re father hits you
This pain cannot bare
But we all bleed the same way as you do
We all have the same things to do through
Hold on… if you feel like letting go
Hold on… it gets better then you know
You days you say they’re way to long
And you nights you can’t sleep at all… hold on
And you’re not sure what you’re waiting for
But you don’t want to no more
And you’re not sure what you’re looking for
But you don’t want to no more
But we all bleed the same way as you do
We all have the same things to do through
Hold on… if you feel like letting go
Hold on… it gets better then you know
Don’t stop looking you’re one step closer
Don’t stop searching its not over…hold on
GOOD CHARLOTTE
Часть первая.
I don’t have friend.
I’m numb.
I have only final.
Dициус.
Кристиан и Кристина Рок. Близнецы шестнадцати лет.
Странные.
Молчаливые.
Мрачные.
С руками, изрезанными лезвиями. Любому становилось не по себе, если они замечали взгляд этих серо-синих глаз на себе. В старой школе их обходили стороной, пытались не замечать. И близнецы были этим довольны.
Но сегодня им предстоял первый день в новой школе.
Их мать, менеджер старшего звена, получила предложение работать в другом филиале своей фирмы, и та, собрав вещи, перевезла свое семейство из Род-Айленда в Калифорнию.
И теперь они завтракают в новой кухне. Даже у молока и тостов здесь был другой вкус. Не такой, как дома.
-Крис, завезете Тамару и Ника в школу?
-Ты обещала, что сама завезешь. Ты ИМ это обещала.
-Я бы рада, но у меня сегодня важное совещание, а я не успела кое-что закончить. Мне надо в офис чуть-чуть пораньше. Передай им, что я обязательно завезу их в школу на следующей неделе.
-Ты всегда так говоришь. Но ещё ни разу не отвозила их сама.
Эмили нахмурилась – ей не нравилась резкость сына. Но, посмотрев на часы, она воскликнула:
-О Боже! Я побежала!
********************************************************************************
-Если эта сучка ещё хоть раз вякнет, вы оба об этом пожалеете.
Кристиан вздохнул. Его сестра всегда так – не понимает, что она на чужой территории. Он слегка метнулся вперед, и всего через несколько мгновений в его руке оказались несколько белокурых локонов.
Девушка замолкла, молча глотая воздух. Протянула руку к шевелюре и пощупала кончики волос.
-Вы… вы психи! Freaks! Haves!!! Пошли отсюда, пока мы не заразились от них какой-нибудь дранью.
Она развернулась и пошла впереди своей свиты.
Кристиан разжал руку. Золотистые волосы разлетелись по полу.
Машина.
Кристиан за рулем.
Кристина сидит рядом с ней и бездумно водит лезвием по руке.
-Что ты пишешь?
-Don’t cry to me, if you love me.
-Это из песни.
-И что?
Тишина.
Кристина вытирает кровь об сиденье автомобиля. Все переднее кресло в темных подтеках.
Мама позвонила вечером и передала, что вернется только завтра. Крис целый день возился с младшими, потом разогрел поп-корн и сел с Тамарой и Ником смотреть дешевые ужастики. Эдакая игра в счастливое семейство. И обе стороны принимали этот обман
Кристина сидит в мансарде. На коленях – лист бумаги. В руках – карандаш. Несколько светлых прядей, измазанных в запекшейся крови. Окровавленное лезвие с ещё несколькими прилипшими волосиками.
Кристина жалеет, что Крис не порезал эту суку до крови. Так, что бы она пищала, и валялась на полу, плача от боли. Крис всегда защищал её.
Подходит к компьютеру. Включает сканер. Вводит рисунок. Размещает в блоге.
«Монстры – они не под кроватью. И даже не в шкафу. Монстры – они вокруг».
Вся её комната расклеена фото. Черно-белые фотографии на не блестящей, шероховатой бумаге. Лица смотрели на Кристину отовсюду. Большинство из них были ей незнакомы; некоторые – одноклассники, учителя, знакомые.
Крис не любил комнату сестры. Говорил, что не может, когда на него смотрят столько пар глаз.
Кристиан не мог знать, что одну из этих фото, сделанную год назад, на отдыхе в Филадельфии, влюблена его сестра.
Добавлено (2008-Авг-06, 23:06)
---------------------------------------------
*******************
Женские лица на фотографиях должны быть нечеткими, расплывчатыми. Это и черно-белые тона скрывают изьяны кожи.
Мужские лица должны быть четкими, такими, чтобы можно было увидеть каждую пору.
Кристина всегда снимала наоборот.
Сейчас Кристина опять рассматривала этот снимок, сидя на подоконнике.
Даже в черно-белых тонах было понятно, какие потрясающие у юноши глаза. Синие. Не темно-голубые, не сероватые, а ярко, ярко синие. Улыбка - немного стеснительная и в тоже время вызавющая. Встрепещенные русые волосы...
Он не был красив. Болезненно бледный и худой, он приковывал взгляд к себе благодоря потрясающей смеси обояния, смущения, доброты и наглости.
Кристина прочистила линзу.
Кристина вставила новую пленку.
Завтра Кристина выйдет на охоту.
************************
Щелк.
Черт. Девица улыбаеться, словно Барби.
Удалить.
Щелк.
А этот парень очень ничего вышел - у него глаза словно у щенка, большие и выразительные.
Сохранить.
-Привет, папараци.
Она поворачиаветься, щелкает.
-Тебе ещё не надоело мои фото коллекционировать?
О черт. Это он.
Кристина убегает.
-Гаспар, что это за девица?- спрашивает юношу толстенький кудрявый парнишка.
-Понятия не имею, Рич. Но хочу узнать.
Машина.
-Что это был за парень?
-Ты про что?
-Я тебя видел днем. Ты от него убежала.
-Ничего особенного.
-Врешь.
-Тебе какое дело?
-Никакого.
-Вот и заткнись.
Тишина.
Кристина никогда не чувствовала себя такой униженой.
О боже.
Только не он. Кто угодно, только не он.
Она сидит в своей комнате. Пора в школу.
-Кристина, выходи! Я тебя ждать не буду.
Кристина натягивет футболку. Брюки. Юбку-пачку. Шузы.
Фотик остается лежать на кровати.
Вместо него девушка взяла лезвие.
Литература.
Кристина молчит. Кристиан пинает её по голени под партой и шипит:
-Что молчишь! Тебе же нравиться Блейк!
Она оглядываеться и продолжает рисовать. Ей кажеться, что от этого рисунка зависит чья-то жизнь. А может, это так и есть.
Свеча. Высокая, толстая черная свеча, опутаная колючей проволкой. Свеча, потухшая много лет назад, но упорно продолжавшая гореть. Интересно, как это можно нарисовать?
Учитаель берет указку. Слегка бьет её по руке. Класс смеется.
Hand in blood. My hand in my blood. My soul. My think. You kill me.
Мысли в её голове несуться словно поезда.
После уроков Кристиан едет домой.
Кристина идет в магазин и несколько часов слушает музыку - десятки и сотни песен, болшинство из которых ненавидет. Она идет по улице. В руке банка колы, уже пустая. Кристина берет ещё одну банку а путую бростает в рюкзак.
-Эй, Кристина!-Кристина поворачиваеться.
Это он.
-Узнал таки, как тебя зовут.
-Bang-bang.
-Что это значит?
-Разговор окончен.
-Да хватит тебе. Не верю, что ты на самом деле такая злая.
-Bang-bang.
-Гаспар.
-Смешное имя.
Добавлено (2008-Авг-06, 23:06)
---------------------------------------------
-Bang-bang.
И так они шли. Кристина не смотрела на дорогу. Они просто поворачивали туда, куда глядели их глаза. Она понятия не имела, как отсюда можно поасть домой, но её это не интерисовало. А Гаспар шел рядом. Он все говорил и говорил, и не мог понять, что он вообще здесь делает.
Просто было что-то в этой девице....тянущее к ней.
Не красота, нет. Её нельзя было назвать красивой - бледная, с огромными серыми глазами и неправильными, резковатыми чертами лица.
И явно не её любовь к общению.
Быть может глаза? Огромные, раскосые словно у кошки, металически-серые. Глаза эти были широко распахнуты, но смотрели ненаружу, а глубоко вовнутрь.
Когда Кристина подняла руку, чтобы поправить челку, Гаспар внимательно посмотрел на её запястье.
-Что у тебя с рукой?
-Тебе какое дело?
-Порезалась?
-Порезала. - Её глаза ярко вспыхнули.
Нет Гаспар, не делай этого. Нет, нет, нет...
Он наклоняеться и целует её.
-Bang-bang.
Он вспыхивает и уходит.
А Кристина ещё долго сидит на скамейке и думает, надо ли сказать Гаспару, что пистолетные выстрелы означаю не только окончание разговора.
Нет, не надо.
*************
Кристиан начал коченеть, когда его сестра пила Колу.
Кровь Кристиана свернулась, когда его сестра говорила с Гаспаром.
Кристиана убили, когда его сестра слушала музыку.
Он вошел в зал. Грабители. Один из них выпустил ему в живот два крошечных цилиндра. Bang-bang.
Ученные не врут, когда говорят, что близнецы все чувствуют.
Нет, черт их дери, не врут.
*************
-Кристина, ты уверена, что хочешь ехать в школу?
-А почему я не должна ехать?
-Директор сказала, что ты свободна на от срок, который тебе понадобиться, что бы придти в себя....
-От чего?
-Но Крис... - мать побледнела.
-Где ключи от машины?
-На тумбе.
-Пока мам.
-Пока милая.
Кристина едет в школу. Ребята на школьной стоянке, смотрят на неё, словно на прокаженную. Они не знают её. Но знают что с ней случилось. С ней и с Кристианом.
Она идет по школе, и все расступаються.
Она садиться за парту - ту, где сидел раньше Кристиан. I need in free. Нет, Крис не умер. Он живет в этой надписи. И в машине - в покрытых кровью передних сиденьях.
Гаспар садиться рядом.
-С тобой все в порядке?
-А почему со мной что-то должно быть не в порядке?
-Ну, вчерашние похороны...
Кристина задумалась. Черный с серебряным гроб, и она бросающая сверху розу.
-Это было красиво - черное, серебряное и красное.
-Я могу тебе помочь?
Кристина наклоняеться и целует его.
Днем она возращаеться домой. Набирает воду в ванную. Залезает туда, прямо так, одетая. Берт лезвие. Проводит вдоль руки, по вене.
А потом Кристина Рок, один из двух близнецов Рок просто тихо засыпает.
В её предсмертной записке 3 слова.
Bang-bang, Gaspar
Добавлено (2008-Авг-06, 23:15)
---------------------------------------------
I don’t have a perfect mark.
I don’t to pass an exam.
I have only final.
Dициус.
Пустой лист.
Пошла последняя минута государственного экзамена, а я не написала ни слова.
Я смотрю на этот пустой лист.
Я уже по десять раз прочла все вопросы. И я знаю, что на половину из них я отвечу не задумываясь. На четверть – немного подумав. Последняя четверть вызовет затруднения, но с ними я справлюсь. Лишь два или три вызовут проблемы. Но, поломав голову, я смогу ответить на них.
А зачем мне это надо?
Да, высшее образование. Через пять лет – дипломированный юрист.
Через десять лет – место партнера в юридической фирме. Квартира в центре крупного города. Хорошая машина. Возможность одеваться в недешевых магазинах.
Ещё лет через десять – дом в элитном пригороде. Двое детей. Собака. Муж, изменяющий мне с хорошенькой официанткой, но я об этом не узнаю. А если и узнаю, то мы пойдем к семейному консультанту и я рожу третьего ребенка. А муж будет продолжать изменять мне – только на его рубашке больше не будет следов губной помады. Официантка родит ему ребенка. Умрет от рака. И я буду растить этого ребенка, как родного. А все вокруг будут восхищаться тем, какая я добрая, милая, благородная. Будут восхищаться мной, не зная, что по молодости я сделала аборт, залетев от дружка в университете, что по вечерам, уложив детей, тихо прикладываюсь к бутылке.
А мне это надо.
Ещё до вчерашнего вечера я представляла себе, как сдам этот тест, выполнив его на все сто процентов. Как все будут восхищаться мной, моим умом, моим трудолюбием и упорством.
Я всю жизнь училась. Училась, и больше ничего. А вчера посмотрела на свою комнату и ужаснулась.
На верху комода, где обычно лежат всякие милые вещички, у меня лежат книги. История, математика, лингвистика… и ни одного романа. Ни одного детектива. Ни одного фэнтези. Там, где у всех сложены музыкальные диски, у меня – диски с обучающими материалами. Ни одной рок, поп, реп, или джаз группы. Нет даже классики. Взяла свой мобильный. Входящие звонки за последний год – 3. Исходящие звонки за последний год – 5. СМС, входящие и исходящие – 8. В телефонной книжке три человека – мама, папа, бабушка.
Мы не бедные. Даже наоборот. Раскрываю шкаф. Две юбки классические черных. Две пары брюк – темные и светлые. Два пиджака – темный и светлый. Пять блузок.
В голове всплывает образ единственной подруги – мне тогда было семь или восемь. Её звали Хейди. Знаете, такая типичная девочка первоклассник – с двумя белобрысыми хвостиками, в толстых очках, с большими передними зубами. Я ей завидовала – у неё был рюкзак с целующимися Микки и Мини. И если я угощала её конфетой, то она давала мне этот рюкзак на целый день. А потом они с родителями уехали.
Я её недавно видела. Она покрасилась – теперь рыжая. Носит разбитые, разрисованные маркером кеды и узкие штаны. В кармане у неё барабанные палочки. У неё есть парень – похож на вокалиста какой-нибудь рок группы. Она выросла. Но носит все тот же голубой рюкзачок, разрисованный нами цветными ручками. Она прошла мимо меня, на мгновение замерла, беззвучно шевеля губами. В её глазах отразилось что-то смутно знакомое…. Но парень подхватил её под руку:
-Пошли Хейди, опоздаем.
Что-то знакомое потухло, и она прошла мимо.
Начиная с девяти лет у меня не было ни одного друга. Я никогда не целовалась на заднем ряду в кино. Я вообще никогда не целовалась. Я никогда не думала о том, что бы сделать, что бы родители не догадались о строго запрещенной банке пива. Или сигарете, выкуренной на школьном дворе. Или о том симпатичном брюнете из параллельного класса. Этого всего у меня просто не было.
Одна из наблюдательниц громко объявляет:
-Отложите ваши ручки!
Я вставляю карандаш в одну ноздрю. Ручку в другую. С силой ударяюсь головой о парту.
Вокруг все померкло.
-О Боже! Что случилось?
Учительницы и другие экзаменующиеся собираются вокруг меня.
-Смотрите!
Одна из учительниц вытаскивает из под моей головы листок, изрядно испачканный кровью.
Выбранные варианты ответов, если посмотреть их на просвет, составляют одно короткой слово.
SMS. Save my soul.
Добавлено (2008-Авг-06, 23:15)
---------------------------------------------
I’m crazy.
I have only final.
Dициус.
Мы все – немного сумасшедшие.
Ведь мы люди.
Мы куда-то вечно бежим. Что-то торопимся сделать. А зачем?
Зачем какому-нибудь процветающему юристу нужно каждый день бежать в офис? Менеджеру старшего звена зачем ещё один лишний доллар, который в конце концов уйдет в ценные бумаги, чтобы понести за собой ещё несколько долларов?
Нет, такие люди – точно сумасшедшие.
Но я – ещё сумасшедшей их всех.
Странная старуха, думала девушка, сидящая рядом с ней на лавочке. Но было в ней что-то такое… девушка продолжала сидеть рядом и слушать.
-Не смотри, что я выгляжу на шестьдесят. Мне ещё и сорока нет.
Я – одна из трех дочерей полковника ВВС. У отца было три дочери и три сына. Мы жили прямо на территории военной базы и мать, что бы не тратиться на наряды перешивала нам одежду из бракованной формы. Поэтому мы всегда носили одежду или синюю или цвета хаки. Нас в школе так и звали – хаки. Старшая, Долли…. Идеальная дочь. Родители ею восхищались. Она была красавицей, скромницей, умницей. У неё не было парня до восемнадцатилетия, а потом она сразу же вышла за одного из служащих – молодого и перспективного. Теперь у них дом в Кенте, трое детей и собственная небольшая фирма. Отец счастлив. Он не знает о трех попытках суицида. Младшая Мэри – она ушла в учебу. Ты бы её видел! Всегда такая полненькая и серьезная, знает ответ на любой вопрос. Она преподает в университете высшую математику, обручена с молодым преподавателем, младше её на 10 лет, и счастлива. Но если бы отец узнал... Джон – полицейский детектив. У него небольшая квартирка, сварливая жена и маленький сын. Он изменяет супруге, но при отце они играют в счастливое семейство. Ники пошел по следам отца – он летчик испытатель. У него нет семьи, но отец считает, что годам к сорока сын остепениться. Откуда ему знать о том, что в комнате у Ника храниться целая стопка фотографий маленьких девочек. Младший Густав – музыкант. Играет в симфоническом оркестре. И вечно ездит в другие страны. Он голубой, но ему удается все это скрывать.
Девушка слушала её уже внимательно. Не было похоже, что старуха лжет. Её речь была беспристрастной, но глаза….
-А вы?
-А я…. Я не сумела сделать отца счастливой. Мне не досталось актерского таланта. Едва мне исполнилось шестнадцать, как я сбежала из дома. Села к дальнобойщику в машину и он увез меня. Я жила в религиозной секте. Потом работала в стрип-клубе и, едва накопив денег, улетела на Бали. Там вышла замуж, за пухленького симпатичного мальчика-индийца. Мы больше года валялись на пляже, учили людей дайвингу, ходили по ночным клубам…. Мы жили в крошечном домике, с примитивными удобствами, но были счастливы. Нам просто не было ничего нужно. Потом у меня родился ребенок – мне едва исполнилось 20. Он умер. Мы назвали его Ульелем и похоронили. Развелись. Сейчас у него жена и трое детей. Мы видимся с ним иногда, когда я приезжаю на могилу сына.
Я путешествовала по Гималаям. Рисовала в лагере альпинистов на К2. Просто приехала туда, заняла одну из палаток, достала кисти и краски и целыми днями рисовала. Паломничала в Мекку. Выступала в ночных клубах Нью-Йорка гоу-гоу денс. Играла в рок группе. Курила марихуану в подвалах Амстердама. А на следующей неделе могла раздавать футболки детям из стран Африки. Это смотрелось дико – ходячие скелеты в новых футболках. Я нигде долго не задерживалась. А когда мне исполнилось 25, решила съездить домой. Отец меня не узнал. А когда я назвалась, сказал, что я шлюха. Он не знал, что я была замужем. Не знал о сыне.
Он недавно умер. Я была на его похоронах. Видела Долли и шрамы на её руках. Она коллекционирует вещи, связанные с её суицидальными попытками. Джон пришел со своей женой. Они даже не разговаривали друг с другом. Густав – с бойфрендом. Пришли Мэри с женихом и его родителями. Они ещё совсем молодые, и мама сперва подумала, что будущий свекор Мэри и есть её жених.
-А что вы будете делать дальше?
Загоревшийся было в глазах женщины огонек совсем потух.
-А что мне осталось? Я уже все попробовала…
Парк вокруг был пуст – лишь молодая девушка, едва ли старше восемнадцати и женщина – в странной сумбурной одежде, некрасивая и поблекшая – казалось, кто-то ластиком стер все цвета с её лица, тела и одежды.
Она достает из огромной сумки пистолет. Что-то говорит девушке. Вставляет дуло в рот. И стреляет.
Девушка улыбается, берет пистолет из её руки. Кладет в сумку. Достает из кармана телефон.
-Здравствуйте. А сколько стоит билет в Бангкок?
Она больше не вернется домой.
Добавлено (2008-Авг-06, 23:15)
---------------------------------------------
I don’t have a care.
I’m have only final.
Dициус.
-Ричард!
-Да мама.
Он стоял перед не просто толстой – перед толстой женщиной. Её глаза, густо накрашенные сильно-зелеными тенями, утонули между пухлыми щеками. Тушь была готова отвалиться кусками, а на губах появились катышки от слишком густой помады. На женщине был одет невероятно грязный, с прорехой на боку, потерявший от времени цвет, халат. Черные с проседью волосы никогда не знали расчески.
-Ричард!
-Я здесь, мама.
-Сколько время?
-Полшестого, мама.
Лицо женщины покраснело. Она достала из-за кресла, на котором сидела, толстую длинную палку и ударила ей мальчика.
-Что я тебе говорила? Сколько время?
-Пять часов тридцать минут, мама.
-На лице женщины появилась улыбка, сделавшая её похожей на перекормленную гиену.
-Вот так хорошо. Ты все сделал?
-Да, мама.
-Хорошо. Теперь молись.
Мальчик подошел к окну. Встал на колени, прижался лбом к подоконнику.
-Молись, за то, что он дал тебе мать, способную не дать тебе пойти по дурному пути и выбить из тебя сатанинские гены твоих настоящих родителей!
-Спасибо тебе, Господи, за то, что ты дал мне мать, способную не дать мне пойти по дурному пути и выбить из меня сатанинские гены моих настоящих родителей…
-Хорошо, мой мальчик. А теперь подойди ко мне.
Мальчик приблизился к ней, и лег на небольшой кофейный столик, стоящий перед креслом, сразу задрав рубашку.
Сам Ричард был невероятно худым ребенком и в свои тринадцать выглядел лет на десять. Бледный, с огромными глазами и подстриженный на лысо, он более походил на узника концлагеря, чем на американского мальчика, живущего в начале 21 века. Вся спина его была покрыта страшными, темно-лиловыми синяками.
-И не забудь – хоть один вскрик – ещё один удар.
Она бьет мальчика один раз. Второй. Третий. По его щекам бегут слезы. Четвертый. Пятый. Шестой.
-Иди спать.
Мальчик надевает рубашку. Идет по лестнице вверх.
-Спасибо тебе, мама.
Она кивает, улыбается.
-Не за что, мой мальчик.
Он поднимается наверх.
А ведь когда-то все было иначе. Мама была другой. Она читала ему на ночь, и баюкала, качая на коленях. Но потом к ней стали ходить странные люди – с огромными кругами под глазами, одетые в мешковатые грязные рясы. Они разговаривали с ней часами. Потом мама ушла с работы. Стала продавать семейные ценности – столовое серебро, дорогие книги, картины. Машину. Они переехали из огромного дома в совсем крошечный. Потом мама стала рассказывать, про то, кем были его кровные родители – убийцы, грабители. И стала воспитывать его так, как по правилам её секты воспитывали «нечистых детей».
Мальчик зашел в свою комнату. Куча тряпок в углу. И все – лишь под потолком висит вентилятор. Мальчик смотрит на потолок. Достает из груды тряпок самую длинную и крепкую – в ней метров пять длины. Привязывает одним концом к вентилятору. Другим затягивает шею. И включает вентилятор.
Шестая часть.
Крыша.
Кристина смотрит на то, как первый лучик солнца окрашивает городское небо. Внизу едут машины – впрочем, этот город никогда не спит. И по его улицам всегда едут машины. Кристине кажется, что рядом с ней сидит Кристиан. Улыбается. Жует кончик травинки.
Недалеко сидит мальчик – совсем ещё ребенок. Вся спина у него в синяках. Глаза… глаза страшные. Пустые. Но мальчик сидит и беззаботно болтает ногами. Кристина улыбается Ричарду.
На другом конце стоят две девушки. Она – прозрачная. Такую невозможно увидеть на улице – её просто не заметишь. Пусть она и симпатичная. По второй нельзя точно и возраст-то сказать. У неё лицо какой-нибудь научной сотрудницы огромного музея. В руках она мнет синий рюкзак с целующимися Микки и Мини.
На крышу поднимается женщина, лет пятидесяти, странно одетая. На руках у неё – довольно аукающий младенец. С женщиной все приветливо здоровается. Девушки подходят посмотреть младенца.
Но вот солнце поднимается полностью. Кристина встает и говорит всем остальным:
-Пора.
Все подходят к краю крыши.
А потом прыгают.
Несколько следующих дней газеты пестреют статьями. «Пять самоубийц, пытавшихся покончить с собой в течение последних трех месяцев, спрыгнули с крыши одного из Нью-йоркских небоскребов. Все они – люди разных возрастов, жившие в разных городах, но если верить всем данным, знакомы до этого не были. Но прыгнули они, крепко держась за руки».
Номерок ICQ: 426360271
