Янтарные глаза смотрели мне прямо в душу и были слегка затуманены легким возбуждением от нашей близости.
Комната Эдварда с его комфортабельной кроватью - не слишком частое, но уж точно самое удобное место нашего времяпрепровождения. Несмотря на то, что мы не можем позволить себе ничего, кроме поцелуев…
- Эдвард, как ты это терпишь?!
- Что именно?
- Вот это!..
Он лежит слишком близко, чтобы я не ощущала его возбуждение и сама едва не сходила от этого с ума. А если сейчас… Эдвард оттолкнет меня… или все-таки – нет?.. Я опустила руку ниже линии его ремня и коснулась изящной выпуклости…
Эдвард резко отпрянул от меня и поспешно отвернулся. Если бы он не был вампиром, держу пари – покраснел бы. Мой румянец уже вовсю опалял мне щеки. Я никогда раньше такого себе не позволяла, что просто глупо - мы же планируем свадьбу. Абсурд - стесняться друг друга.
- Извини, Белла, я слишком близко к тебе придвинулся, больше такого не повторится…
- Но почему?!
- Я не думал, что ты почувствуешь…
- И что с того, что я почувствовала? Это нормально, Эдвард…
- Любимая, мы же с тобой договорились обо всем. Ты сама согласилась тогда на поляне, что это произойдет после свадьбы. И сама меня в этом убедила…
- Да, но…
- Что «но»?
- Это очень сложно. Свадьба через месяц.
Эдвард промолчал. Я приподнялась на колени и обняла моего любимого сзади, прильнув грудью к его спине. Пусть он чувствует стук моего сердца. Оно трепещет за двоих. Эдвард глубоко вздохнул и повернул ко мне лицо, касаясь меня лбом.
- Белла… - ответил он, не открывая глаз, - если для тебя это так сложно, мы можем не касаться друг друга до свадьбы.
- Что?! Ты думаешь, я смогу выдержать?! Смотреть на тебя и даже не иметь возможности поцеловать?!
- А ты думаешь, мне легко вот так лежать возле тебя, обнимать, если наивысшее желание, которое сидит во мне с того мгновения, как я понял, что люблю тебя – это показать тебе мою любовь, чтобы между нами не осталось больше никаких преград! Хотя… я и очень боюсь этого…
- Почему?! Чего именно ты боишься?
- Белла, разве это не очевидно? Я боюсь причинить тебе боль.
- И все?
- А разве этого мало? Я не хочу, чтобы тебе было больно. А этого не избежать.
- Да, но это только в первый раз…
- Я знаю. И все равно я не хочу этого…
- Ты собираешься отказаться?
- Нет, что ты! Раз я обещал…
- Я не хочу, чтобы ты это делал по принуждению. Я думала, ты тоже этого хочешь. Не меньше, чем я.
- Белла, твои гормоны сведут меня с ума! Если бы я мог, я был бы согласен после… - он замолчал.
- После того, как я стану вампиром?
- Да.
- Неужели ты говоришь всерьез?!
Он еще раз вздохнул и повернулся ко мне, приобнимая одной рукой и касаясь холодными губами моего виска:
- Белла, я сделаю все, что обещал, раз это для тебя так важно, просто…
- Ну что еще?
- Я не знаю, чего мне ждать от этого, от самого себя. Я… должен подготовиться…
- Эдвард, на самом деле ни один человек не волнуется так сильно перед первой ночью с девушкой, как ты.
- Я не человек! – возразил он несколько резко.
- Извини, я знаю. Для меня это не имеет никакого значения. Я люблю тебя.
Я попыталась дотянуться до его губ. Он вовремя накрыл их пальцами и с мукой на лице произнес:
- Белла, ты же сама сказала, что тебе сложно!
- Не настолько, чтобы я не могла это выдержать. Я могу это выдержать, Эдвард. Поцелуй меня.
- Зачем ты мучаешь себя и меня?
- Разве тебе это неприятно?
- Белла, ну что за глупые вопросы, особенно после того… что ты успела обнаружить?
Я слушаю его, и во мне все больше закипает злость.
- Поцелуй меня! – я вцепилась в плечи Эдварда, глядя ему прямо в глаза.
Он наклонил голову и прикоснулся ко мне губами, не раскрывая их. Это не то, чего я хотела, но я ответила. Все же лучше, чем ничего. Я обняла Эдварда за шею, его руки обхватили меня в ответ. Мне хочется плакать. Неужели это у всех так трудно, как у нас?! Почему так сложно сдерживаться? Почему мое сердце вырывается из груди, а внизу образуется тугой узел, стоит мне дотронуться до Эдварда? Я знаю ответ на этот вопрос и все равно не перестаю задавать его себе снова и снова. Мы любим друг друга, так должно быть. Эдвард умеет скрывать свои эмоции, но кое-что ему сегодня скрыть не удалось. Я уверена, он корит себя за это. За проявление человечности. И все же месяц – это так долго! Почему, когда хочется убить время, оно нарочно замедляет свой ход?
- Белла, почему ты плачешь?
- Я не плачу, - я попыталась не выдать грустные нотки в голосе.
- Если я не вижу твоего лица, это не означает, что я не знаю, что ты плачешь.
- Прости, я больше не буду…
Он взял меня за плечи и посмотрел мне прямо в глаза:
- Любимая, это не то, из-за чего ты должна плакать. Я буду с тобой. Уже скоро. Успокойся.
Успокоиться? От нежных слов Эдварда слезы меня вообще перестали слушаться и снова потекли по щекам. Он собрал губами всю влагу с моего лица, от чего мое сердце вновь участило темп.
- Эдвард, давай… просто полежим рядом, - сказала я, когда перестала плакать.
- Хорошо.
Он опустил голову мне на грудь, слушая, как бьется сердце. Эдвард мне говорил, что для него это самая прекрасная музыка, и когда я стану такой, как он, ему будет очень этого не хватать. Но моему любимому не удалось пробить меня на жалость, и его очередная попытка намекнуть, что он хочет оставить меня человеком, провалилась.
На этот раз Эдвард не позволил себе прижаться ко мне, чтобы не смущать в случае чего. Хотя здесь он ошибся - я же ничуть не смутилась. Наоборот, пришла в восторг, и сразу же захотелось большего…
- Прости, что я такая слабая, – я накручиваю пушистые волосы Эдварда себе на пальцы.
Он поднял голову и посмотрел на меня, улыбнувшись моей любимой кривоватой улыбкой:
- Ты не слабая, ты человечная, Белла.
- Ну да, человечная. Скоро я перестану быть таковой.
- Пожалуйста, не начинай об этом снова.
Его лицо находится в пяти сантиметрах от моего. Я смотрю на его губы. Эдвард не умеет читать мои мысли, иначе он уже отодвинулся бы от меня, узнав, что я хочу сейчас сделать. Я одним рывком наклонилась и прижалась к его губам своими, крепко обвив Эдварда за шею. Он напрягся и уже хотел отстранить меня. Я отпрянула от его губ первая и тихо сказала:
- Не отпускай меня!
Я сейчас больше всего на свете этого хочу - чтобы Эдвард обнял меня и не отпускал! Это - необходимость, которая буквально сжигает меня изнутри. Выражение лица Эдварда сменилось с напряженного на расслабленное, и он сам потянулся к моим губам, раскрывая их языком. Победа за мной! Я наслаждаюсь поцелуем моего самого любимого человека… нет, не человека – вампира! - и на седьмом небе от счастья.
В дверь постучали и, не дождавшись ответа, вошли сами. Нам на всех наплевать. Мы не смогли прервать нежной сладости поцелуя.
- Эдвард, может, хватит?!
Тишина. Мы не остановились.
- Прекрати целоваться, когда я с тобой разговариваю!
Мы почти не обращаем внимания на вошедшую Элис - будущую подружку невесты на нашей свадьбе… Потом Эдвард все же слегка ослабил поцелуй. А его губы переместились к моей шее. Я не открываю глаз. Эдвард уже давным-давно прочитал мысли Элис, и она об этом знает. Я не удивлюсь, если они уже поговорили у себя в умах. Но Элис не спешит уходить:
- Эдвард, можно?
Он нехотя потянулся правой рукой к себе в карман и, достав оттуда ключи (это я смогла определить по звону), ловко швырнул их в сторону сестры. Она их мгновенно поймала, и мы услышали, как хлопнула за ней дверь. А Эдвард все так же не отпускает своих ледяных оков, установив надо мной безоговорочную власть, но, как всегда, не переходит им же установленной границы. Я подстраиваюсь под него, не позволяя себе даже закинуть руки ему за шею и зарыться в волосы, чтобы попытаться притянуть моего любимого ближе. Потому что знаю: если начну терять над собой контроль, Эдвард может не согласиться на еще один поцелуй.
Мои руки всего лишь покоятся на его мраморных плечах. Это очень легко сказать: не терять контроль. Да я на грани срыва! Но вынуждена держать себя в руках. Моя сила воли готова лопнуть в любую секунду, но я решила не сдаваться и подождать, когда же Эдвард первым прекратит это сладострастие. Он пока тоже держится, что не может меня не радовать. Губы и язык Эдварда уже полностью исследовали мой рот и шею, добрались до ключицы и щекочут надключичную ямку. Я медленно таю, но это действительно терпимо. Может, потому, что мы уже привыкли так делать. Несмотря на то, что мне всегда хочется просто наброситься на Эдварда, срывая последние преграды между нами в виде одежды, и забыться в объятиях друг друга. Ведь мы оба знаем, что всего через месяц все закончится - едва наступит первая ночь после моего превращения в миссис Каллен.
Эдвард снова вернулся к моей шее. Я также стараюсь не издавать слишком громких звуков, чтобы не спугнуть моего любимого. Он очень медленно исследует каждый сантиметр линии пульса, двигаясь к уху.
- Белла, ты слишком послушна сегодня.
Эдвард произнес это очень тихо, когда его морозное дыхание заструилось по моим волосам. Но я вздрогнула, не ожидая, что он прекратит именно сейчас. Я уже полностью вжилась в роль, набравшись терпения под самую завязку, но все хорошее имеет свойство быстро заканчиваться, даже если оно длилось мучительно долго.
- Для тебя это так удивительно? – спросила я, глядя в его безупречно красивое лицо.
- Признаться – да. Я ждал, что ты вцепишься, как всегда, мне в волосы и начнешь громко дышать, но ты даже не шелохнулась лишний раз, чем меня удивила. Оказывается, ты тоже можешь контролировать себя.
- Я старалась. Мне не хотелось, чтобы ты быстро остановился.
Я чувствую, как румянец начинает заливать мне щеки.
- Какой замечательный оттенок кожи.
Я еще больше загорелась. Эдвард запустил руки мне за спину и нежно прижался ко мне, обнимая. Я тоже обняла его, сомкнув руки за его шеей. Мне хочется также обвить моего любимого ногами, чтобы объятие стало полным. Но Эдвард никогда не позволял мне такого. Это слишком откровенно и тяжело для нас обоих. Несмотря на все, мне сейчас хочется спать. Чувствуется усталость от перевозбуждения. Я успокаиваюсь и уже готова заснуть, а голова Эдварда так уютно лежит у меня на груди…
- Белла, тебе пора домой.
- Знаю.
- Расслабь руки, пожалуйста.
Я нехотя опустила их по швам. Эдвард взял меня на руки, нежно поцеловал в щеку и выпрыгнул со мной из окна. Я обвилась вокруг его спины, устраиваясь поудобней, чтобы он смог доставить меня домой. Сейчас лето, так что я не боюсь замерзнуть от ветра, который шелестит в наших волосах, пока Эдвард бежит к моему дому. Дождя нет, иначе Каллен отвез бы меня на машине.
Мы уже сидели в моей комнате, когда он целовал меня на прощанье, перед тем как через несколько часов снова прийти ко мне на ночь.
- Чего хотела Элис? – спросила я мимоходом, чтобы затянуть его пребывание со мной еще на несколько минут.
- Прокатиться на моей машине.
- Но твоя «Вольво» - не самая быстрая в семье, а у Элис есть «Порше».
- Да, но Элис отправилась по делам, связанным с организацией нашей свадьбы, любимая, и она не хотела ехать на слишком заметной машине.
- Понятно.
- Это все, что ты хотела узнать?
- А что?
- Я буду у тебя, как только Чарли уснет, не грусти.
Эдвард меня раскусил.
- Я буду тебя ждать!
- Ты даже не успеешь соскучиться, - прошептал он, целуя мои волосы.
- Этого я не могу обещать.
Эдвард улыбнулся, оставил едва заметный поцелуй на губах и исчез.
Чарли приедет с работы с минуты на минуту. Я спустилась в гостиную, чтобы разогреть себе и ему ужин. Мы с Эдвардом все еще придерживались некоторых правил, установленных Чарли. Вернее, имитировали, что придерживаемся. Ведь сейчас учебы нет, и мы можем проводить вместе почти все дни и ночи напролет. Эдвард старается не слишком часто попадаться папе на глаза. Мы еще не сообщили о свадьбе и сделать это собираемся только послезавтра. Как раз будет суббота, и папа должен быть дома. Вот тогда мы и сообщим эту радостную новость. Хотя я не уверена, что Чарли воспримет ее как таковую, из-за чего жутко волнуюсь. Но Элис заверила нас, что разговор с папой пройдет гладко, а Эдвард прочитал в ее голове реакцию Чарли и сам убеждал меня, что все будет хорошо. Угу, это они так говорят! Зато мне не будет хорошо. Ведь еще надо будет сообщить обо всем маме, которая относится к ранним бракам почти как к самоубийству. Элис взяла на себя всю организацию предстоящей церемонии, так что об этой части я не беспокоюсь вообще. Главное, чтобы моя будущая сестричка не переборщила.
Эдвард ушел всего на три часа, а внутри меня сразу же начал грохотать далеко запрятанный (по крайней мере, я так думала) в сердце ящик под названием «Джейкоб». Сет уверял меня, что с моим другом все в порядке. Признаться честно, я очень испугалась, когда узнала, что Джейк превратился в волка и убежал неизвестно на сколько и неизвестно куда. Я чувствую себя очень виноватой, хотя и понимаю, что мы во всем разобрались и все объяснили друг другу. Более того – со всем согласились. Но я не знаю, ждать ли его к свадьбе. Эдвард говорил, что отправил приглашение лично от себя. Но что это меняет? Зная Джейка, могу сказать, что он способен просто вышвырнуть бумажку в окно, даже не взглянув на нее. А я так хочу увидеть моего друга! Хотя для него это и будет последний раз, когда он увидит меня человеком - после нашей с Эдвардом свадьбы, а точнее - после медового месяца, я собираюсь стать совсем другой. Не человеком. Чудовищем. Тем, кого Джейк может возненавидеть. Последняя встреча стала бы болезненной для нас обоих, но я чувствую, что так надо. Я многим ему обязана и... я люблю его, хотя не совсем так, как Эдварда.
Чарли вошел в гостиную, когда я уже поела, и мне снова пришлось натягивать маску дружелюбия и безразличия, чтобы не выдать переживаний. Папа такие вещи умеет замечать, но привык все списывать на наши с Эдвардом отношения. Для нас они идеальны, а вот у отца не перестает гореть желание, что когда-нибудь мы с Эдвардом поссоримся. К сожалению для папы и к счастью для нас, его мечте никогда не суждено осуществиться.
- Привет, Беллз! Ужин уже готов или мне самому разогреть, если ты не в настроении сегодня?
Черт! Папа все-таки что-то заметил в моем лице, так как искоса на меня поглядывает.
- Ужин уже на столе. Я думаю, что он даже успел остыть.
- О! Ничего, главное, что не сразу с холодильника.
- Пап, а… ничего не слышно о Джейкобе?
Чарли посмурнел:
- Нет, детка. Мальчик будто растворился в воздухе. Ты переживаешь за него?
- Ну конечно, пап. Ладно… я уже поужинала и пойду к себе. Ты тарелку вымоешь?
- Беллз, я еще в состоянии вымыть после себя тарелку. Можешь идти к себе.
- Хорошо.
- Постой. Как у вас с Эдвардом?
Чарли попытался придать своему голосу безразличие, но я знаю, что папу буквально распирает жгучее любопытство узнать что-нибудь возможно каверзное о будущем зяте. Отец думает, что мы с Эдвардом будем учиться в колледже. Меня опять передернуло от мысли, что Чарли скоро все узнает.
- Все отлично. А почему ты спрашиваешь?
- Разве отец не может спросить у дочери, как у нее с личной жизнью?
- Ну почему же, папа, спрашивай, сколько хочешь, только отвечать мне практически нечего. У нас с Эдвардом все хорошо.
Мы даже скоро поженимся, но ты, папа, пока не можешь об этом и помыслить.
- Вот и хорошо. Спокойной ночи, дочка.
- До завтра, пап!
Я поднялась на второй этаж и закрылась в ванной. Лишь когда теплая, почти горячая вода заскользила по телу, я дала волю чувствам и тихо заплакала. Где ты, Джейк?! Почему все так сложно? Почему ничего нельзя исправить?.. Я повторяла свои вопросы раз за разом и тут же возражала самой себе: потому что это невозможно и никогда не было возможным. Я люблю Эдварда. Боже мой! Как же я его люблю!.. Он скоро придет, и я снова забуду обо всем, кроме нас двоих. Только с ним я чувствую внутреннее спокойствие от всех бед, и только он может помочь мне в моих душевных терзаниях! Как я и обещала, Эдвард больше никогда не видел моих слез из-за Джейкоба. Только в одиночестве я могу позволить себе немного поплакать. Именно немного, потому что Эдвард никогда надолго не оставляет меня одну. Даже когда ему нужно уйти, чтобы поохотиться, я остаюсь с Элис или Эсме. И меня всегда есть кому поразвлекать.
Когда температура воды в бойлере начала падать, я вылезла из ванны, закуталась в огромное полотенце и направилась к себе в комнату. В ожидании моей любви. Я уже невыносимо по нему соскучилась. Скорее бы ты пришел, Эдвард!

---

Медальки:

Я летел домой лишь с одной целью: через пару часов вновь вернуться к моей любимой. Я вижу, как ей тяжело находиться рядом со мной, когда мы остаемся наедине. Белла… Ну что мне с тобой делать? Почему ты такая нетерпеливая? То же самое я могу сказать и о себе, хотя у меня есть маленькое преимущество – мое лицо за столетие научилось не выражать то, что чувствует сердце и тело. Вот поэтому Белла и верит, что я хочу ее меньше, чем она меня. О, Господи! Да я бы хотел дарить ей наслаждение от нашей близости вечно! Она даже не представляет себе, насколько мне тяжело контролировать эмоции вампира. Я не имею в виду жажду ее крови. Эту черту я в себе давно переборол. Хотя и не знаю, как отреагирует моя сущность на тот момент, что станет финальным, и кровь Беллы будет соблазнять меня как никогда раньше. Но я не собираюсь сдаваться. Я должен справиться! Ради нее.
Желание обладать Беллой гложет меня изнутри еще сильнее, чем жажда ее крови. Это как наркотик, как неизлечимая зависимость, как ломка!
Сегодня Белла едва не заставила меня покраснеть. И где у нее только берется смелость на те действия, на которые решилась ее рука?! Хотя чему тут удивляться? Дай Белле волю - она бы тут же расстегнула на мне ремень и стащила брюки. Я боюсь себе это даже представить. Нет, я не имею в виду скованность или стеснение. Я боюсь, что как только мы переступим черту, проявится моя вампирская сущность, и я не смогу остановиться. Я возьму Беллу и сделаю величайшую ошибку, ведь я хочу сделать все по правилам, и чтобы в первую очередь я сам был готов. Думаю, месяца до нашей свадьбы мне хватит. Белле тоже нужно подготовиться. Наверное, даже больше, чем мне.
Я слышу, как учащается ритм сердца Беллы, когда я касаюсь ее. Моя любимая теряет голову от одного поцелуя. Я знаю, что она готова сделать это в любой момент, но замечаю страх в ее глазах, как только мы начинаем забываться. Нет! Она не боится меня, как вампира. Белла всегда доверяла мне, а сейчас верит в меня как никогда. Признаюсь, мне было бы намного проще, если б ею руководили не гормоны, а здравый смысл. Чтобы она хоть немного меня опасалась. Но сладость риска и адреналин в ее крови толкают Беллу на необдуманные действия, и мне приходится брать контроль в свои руки. Сдерживать и себя, и ее. Беллу я остановить могу, но больше всего боюсь не выдержать сам. Она постоянно провоцирует меня, а мне не остается ничего другого, как не позволять ей этого делать. Белла иногда плачет от безысходности. Моя любимая девочка! Если бы я мог плакать - плакал бы вместе с тобой. Труднее всего мне видеть твои слезы, виновником которых являюсь я сам и твое нетерпение. Ну потерпи еще немножко, и я дам тебе то, чего ты хочешь. То, что нам столько времени было недоступно, что так сильно мучает нас обоих, не давая нам принадлежать друг другу до конца! Белла, если бы только я был человеком!.. Часто ловлю себя на мысли, что ненавижу себя за то, что я – не человек. Ты бы так не страдала! Мы могли бы быть вместе, когда захотим. Я любил бы тебя невероятно долго и мучительно сладостно. Покрывая твое тело тысячей поцелуев и всевозможных ласк. Я люблю тебя, Белла… и хочу любить по-настоящему не меньше, чем ты меня.
Карлайл и Эсме должны все подготовить к нашему медовому месяцу на острове. Белла об этом ничего ни знает и даже не догадывается, куда я отвезу после свадьбы уже миссис Каллен. А уедем мы на самое красивое место на планете! На остров, который отец подарил маме. Они так его и назвали – остров Эсме. Там жарко и невероятно красиво! Я видел, как он выглядит через воспоминания родителей - лучшего места для проведения медового месяца не было еще ни у одних молодоженов в мире, зато Карлайл и Эсме подарят это чудо нам. Море, солнце, а какие там лагуны!.. Белле будет намного легче, когда мы окажемся близки, если температура воздуха превысит температуру ее тела. Идеальный баланс, чтобы избежать ненужного дискомфорта из-за моей собственной почти ледяной кожи. Карлайл говорил, что там даже вода на мели невероятно теплая. Все-таки в недоступности мыслей Беллы есть определенные недостатки - я так и не узнал, умеет ли моя любимая плавать… Что ж, никогда не поздно научить. Белла, наш медовый месяц обещает быть незабываемым!
От мыслей в моей комнате, где я сижу уже больше часа, меня отвлек звук машины отца. Его черного глянцевого «мерседеса». Карлайл с Эсме уже подъезжают. Пожалуй, пора встречать их, а еще через час я приду к тебе, Белла, чтобы охранять твой сон, а перед этим снова наслаждаться друг другом, пока тебя не накроет сон!
Элис, опередив всех, уже обнимала родителей за плечи. За нашим «эльфом» появился Джаспер, а вслед за мной по лестнице спустились Эмметт и Розали. Вся семья в сборе. Мысли у них словно яркие вспышки - все очень рады видеть родителей. Карлайл и Эсме вдвоем ездили отдыхать в Бразилию после битвы с армией новообращенных вампиров. Хотя, скорее, это был повод остаться наедине вдали от всего мира. Ведь отец никогда не знает усталости от своей любимой работы, в то время как мама занимается искусством и архитектурой. Тоже любимыми.
Я стоял вдали от всех и терпеливо ждал, пока закончатся приветствия, чтобы дойти до разговора, который волнует меня в первую очередь.
Эсме, вдоволь наобнимавшись с Розали, медленно подошла ко мне и заключила в нежные материнские объятья. Я не мог понять, о чем она думает. Кажется, просто рада меня видеть. Как и я…
- Мама, ну хватит уже… - выдавил я, высвобождаясь от цепких рук Эсме, никак не размыкавших объятий. Будто мы не виделись полвека.
- Мы так соскучились по вам, Эдвард!
- Вас же не было всего две недели…
- Нам и этого достаточно.
- Эсме, ты знаешь, что меня интересует. Как дела на острове? Вы связались с прислугой, чтобы там все вовремя подготовили?
Хотя почему я спрашиваю? По-другому и быть не может. Зная характер и общительность моей матери, там должно быть все просто превосходно уже сейчас.
Мысли Эсме вдруг резко переключились на чертежи ее будущего архитектурного проекта. Странно. Все мои родные так делают, когда хотят что-то скрыть от меня.
- Эдвард, отцу необходимо поговорить с тобой.
- О чем?
- Он сам тебе расскажет.
- Мама, что случилось?..
Карлайл как раз закончил телефонный разговор с доктором Джеранди, сообщив о своем приезде и о том, что завтра с утра выходит на работу.
- Сын, пойдем со мной в кабинет.
В голове у папы - мысли только о пациентах. Элис, увидев, как мы с Карлайлом направляемся на второй этаж, тут же переменилась в лице и заполнила свою маленькую головку эпизодами сегодняшнего выпуска исторического канала. Да что они пытаются от меня скрыть?!
Отец закрыл за собой тяжелую дверь огромного кабинета-библиотеки и, посмотрев на меня, указал на кресло, приглашая садиться.
- Пап, давай выкладывай, что там у тебя. Мне скоро нужно идти к Белле. У вас не получилось подготовить остров к нашему приезду? Это ничего страшного, есть Рио-де-Жанейро…
И тут отец перестал скрывать мысли:
- Не спеши, Эдвард. Именно об этом и пойдет речь.
- Да что случилось?!
- Ты все же лучше присядь.
Я послушно сел в кресло. Мысли отца не выражают ничего конкретного. Только воспоминания об их поездке и еще о нескольких вампирах, с которыми родителям довелось встретиться по пути. Ничего не понимаю.
- Эдвард, обрати внимание вот на это.
Отец отбросил ненужные эпизоды, оставив лишь один - на его взгляд самый важный. Но мой цифровой вампирский мозг все же отказывался что-либо понимать. Я видел в папиной голове мужчину-вампира. Темно-коричневая кожа, черные волосы заплетены в косу…
Но при чем здесь он? И кто он такой?
- Сын, смотри, а, вернее - слушай очень внимательно.
- Что слушать?
И тут через воспоминания отца я услышал звук… глухой… точнее, приглушенный… стук, который издает самый важный человеческий орган – сердце. Стук немного учащенный, но сомнений нет – у этого вампира бьется сердце!
- Карлайл, что это значит? Это новый вид вампиров? Живых?.. Я имею в виду - смертных?..
- Это еще не все.
- Что еще?
- Обрати внимание на его глаза.
Я послушался и внимательно присмотрелся к глазам нового существа, которое в тот момент о чем-то разговаривало с Карлайлом. Я вовсе не слушал их разговор, а пытался понять, что же имел в виду отец. Глаза вампира оказались не огненно-рубинового цвета и не желтого, они… карие… Обычные карие, как у человека…
- Я не понимаю…
- Эдвард, это - не вампир.
- Как «не вампир»? А кто же он?
- Это полувампир.
- Что?
- Этот мужчина – его имя Науэль - может как пить кровь, так и питаться человеческой пищей. Хотя он предпочитает кровь. У него есть сестры и тетя Хайлин.
Я увидел лицо этой женщины, имя которой прозвучало из уст отца. Вот ее глаза - темно-янтарного цвета.
- Но… она ведь вампир, так ведь?
- Да, она - настоящий вампир, как и мы с тобой. И Науэль – ее племянник.
- Когда ее успели превратить?
- Он сам ее превратил, как только родился. Но его мать – его человеческая мать - умерла при родах, успев сказать лишь последнее желание сестре – позаботиться о ее мальчике.
- Его мать была человеком?
- Да.
- А отец… - я хотел задать вопрос, но ответ и так был ясен… - вампиром.
- Да.
- Карлайл, это значит…
- Это значит, что вампир способен к оплодотворению.
- Подожди. Если бы это было так, Розали давно бы забеременела от Эмметта, и Элис… и Эсме…
- Эдвард, ты определенно не хочешь ничего понимать, а я добиваюсь, чтобы ты все-таки сам добрался до истины. Женщины-вампиры не могут иметь детей. Их тело больше не способно к естественной деформации во время беременности. А вот мужчины… но только от человеческих девушек.
- И что? Это означает, что любой вампир может оплодотворить человеческую девушку?
- Выходит, так.
- Карлайл… - у меня перехватило дыхание от услышанного, - у нас с Беллой могут быть дети?!
- Вот мы и подошли к сути разговора.
- Это же… прекрасно!..
- Не все так просто, Эдвард.
- Но почему?! Этот молодой человек… а сколько ему лет?
- Около 150. Он сам точно не знает.
- Значит, они тоже могут долго жить! И он выглядит таким… здоровым.
- Да, он здоров и невероятно силен. Хотя и немного слабее обычного вампира.
- Тогда что ты имеешь в виду, говоря, что не все так просто? Хотя Белла может и не захотеть иметь ребенка. Она мне об этом никогда не говорила.
- Сынок, его мать не выжила при родах.
- Так сложно родить полувампира?
- Это не только сложно, а практически невозможно. И что самое ужасное - мать вследствие родов погибает, потому что этот детеныш прогрызает себе путь наверх зубами. Так он и появился на свет. Об этом мне рассказывала Хайлин. Она присутствовала при родах. По ее словам, это было ужасное зрелище. Видеть, как на твоих глазах погибает родной человек, и ты не можешь ему ничем помочь! Когда Хайлин взяла этого ребенка на руки, он укусил ее, и она тоже стала вампиром.
- У него есть наш яд?
- Да.
- И последнее, что я хочу тебе сказать. Во время беременности женщина должна питаться кровью, так как это необходимо для роста и развития ребенка в утробе. Сестра Хайлин - ее звали Пиир - все время пила кровь диких животных и ела их мясо сырым. Тем более что беременность длится не 9 месяцев, как у всех, а всего около 4 недель. Ребенок вампира невероятно быстро растет. Все это время женщина корчится от невыносимой боли, так как он буквально разрывает ей внутренности и ломает кости.
- Это так ужасно! Ну что ж… невелика потеря. Мы с Беллой и помыслить не могли о ребенке. Тем более что я не смогу заставить ее так мучиться. Я не буду ей даже рассказывать о нашем разговоре.
Карлайл отрицательно покачал головой. Выражение его лица было крайне хмурым:
- Эдвард, ты до сих пор ничего не понял.
- В чем дело?
- Сынок... подумай сам.
Я попытался понять, что же имеет в виду папа. У нас с Беллой могут быть дети, но после всего, что я только что услышал, об этом не может быть и речи. Если она забеременеет от меня - умрет. А чтобы не забеременела, нам придется…
- О, Господи!
- Да, Эдвард. Вам нельзя заниматься любовью, пока ты не сделаешь Беллу вампиром.
Я отказывался в это верить. Белла… как я тебе такое скажу?! Как я могу причинить тебе еще больше боли, чем до этого?! Нет, нет, нет! Я не могу, я не хочу!..
- Я знаю, что это означает для вас обоих. Для нее в первую очередь. Но ты должен убедить Беллу отложить это до изменения ее сущности, если хочешь оставить ее в живых.
- Да, я понял…
Я положил голову на руки. Мне хотелось кричать. Как ужасно, когда нет выхода из ситуации! Она так хотела… мы так хотели познать друг друга, пока Белла еще человек, а теперь… Хотя…
- Карлайл, а как же противозачаточные средства? Ведь их сейчас такое множество?
Отец в который раз отрицательно покачал головой:
- Эдвард, вампирский яд практически мгновенно нейтрализует действие любых медикаментов. Я это неоднократно проверял, смешивая свой яд и различные препараты. А семенная жидкость вампира примерно на 75% состоит из яда. Нет никакой гарантии.
- А механические способы?..
- Если ты о латексе, то он непригоден для нашей твердой кожи. Он просто не выдержит и порвется при первой же возможности. Все остальное, как колпачки и прочие местные контрацептивы могут просто сломаться внутри Беллы, и кроме всего прочего - поранить ее.
- Ты прав, - сказал я очень тихо.
- Эдвард, послушай меня. Ощущения вампира во время занятий любовью невероятно сильны. Ты должен убедить Беллу, что если вы в первый раз сделаете это после ее обращения, она ничего не потеряет.
- Да, но… она хотела почувствовать это в теле человека, до того как…
- Посмотри на это с другой стороны. Если бы мы с матерью не встретили Хайлин и ее племянника Науэля, после вашего с Беллой медового месяца она бы забеременела и в итоге умерла.
- Да, я понимаю. Спасибо тебе, Карлайл. Ты спас ее… и меня тоже!
- Иди к ней. Чем раньше ты расскажешь это Белле, тем лучше. Ведь до вашей свадьбы осталось не так много времени. Она должна все понять, осмыслить и смириться.
Я попытался набраться смелости:
- Хорошо.
Резко поднявшись на ноги, я пожал отцу руку и помчался к Белле.
Я опаздывал. Она может уже спать. Тогда я буду просто любоваться ею… беречь ее сон.
Я заскочил в ее окно. Белла сидела на кровати в пижаме, поджав коленки к груди и положив на них подбородок. Волосы уже высохли после вечернего душа и источали сладкий аромат. Как только она увидела меня - сразу кинулась обнимать.
- Прости, я немного опоздал.
- Ничего, я все равно не спала!
Ее губы исследовали мою шею, а пальцы зарылись в волосы. Я приподнял ее подбородок и с жадностью впился в губы.

---

Медальки:

Поцелуи сводят с ума. Насыщенные страстью, желанием… и как всегда - осторожностью Эдварда. Он бесконечно, мучительно долго не отрывается от меня, но не позволяет ни себе, ни мне большего, чем обычно. Как же мне хорошо… Не хочу останавливаться никогда! Млеть бы в объятиях любимого вечно…
Шелк его волос, где заблудились мои пальцы. Запах кожи, слаще которого нет во всем белом свете. Вкус губ, забирающих мой рассудок. Прикосновение необычайно нежных пальцев, ласкающих мою шею…
Пальцы переместились на спину и теперь поглаживают линию позвоночника. Я больше не могу дышать. Всегда забываю, как это делается, едва оказываюсь в руках Эдварда. Он понял это, оторвался от моих губ и продолжил целовать, но уже шею и ухо, слегка дергая губами за мочку и остужая дыханием мою кожу. Затем полностью обвил руки вокруг меня, обнимая еще крепче. Его твердое мраморное тело так близко… я безумно хочу чувствовать его целиком… во мне!.. Прямо сейчас! От этой мысли по всему телу прошла легкая дрожь. Я обняла Эдварда в ответ, и мы так и стояли, не имея ни малейшего желания разжимать объятия. Спустя бесконечно-долгую, мучительную вечность Каллен первым отстранился и взглянул мне в глаза. Эдвард не может читать моих мыслей… а если бы мог, я бы мысленно кричала: «Не отпускай! Еще немного!..»
Ладно, осталось потерпеть всего четыре недели, а сейчас уже поздно, и мне действительно пора спать… Может быть, увижу во сне наш медовый месяц. Сердце согревает мысль, что засыпать я тоже буду в объятиях моего любимого, и он останется со мной до утра. К сожалению, это не означает того, что у других пар. Пока – не означает. Я взяла руку Эдварда, и мы пошли к моей кровати. За все это время он не произнес не слова, лишь пристально разглядывал меня. Что-то в выражении золотых глаз мне не понравилось, и, усевшись рядом с ним на кровать, не выпуская его рук из своих, я тихо спросила:
- Эдвард, что-то случилось?
Он не ответил, только отвел взгляд. Я осторожно коснулась ладонью любимого лица. Эдвард, взгляни на меня! Каллен повернул ко мне голову… а глаза по-прежнему устремлены в пол.
- Если тебя что-то тревожит, ты можешь рассказать это мне.
Мраморная рука поднялась, и кончики пальцев прошлись по моему лицу, едва касаясь:
- Белла…
- Что? - я поймала его руку и поднесла к губам.
- Я не могу…
- Чего ты не можешь?
- Рассказать тебе…
- Почему? – я взяла его лицо в ладони. – Это секрет?
- Я должен рассказать… тебе, но я не хочу… - уголки губ Эдварда совсем поникли, будто он вот-вот заплачет.
- Если не хочешь, можешь не рассказывать. Я ведь не требую.
- Но… тебе нужно знать!..
То, каким Эдвард выглядит сейчас, и каждое его слово поднимают во мне волну тревоги, которую я так и не научилась скрывать.
- Эдвард, ты меня пугаешь! – я смотрю на него выжидающим взглядом.
- Прости…
Он что – подумал, что я, наконец, испугалась его как вампира?! Я встала, подошла к Эдварду совсем близко и прижала его голову к груди. Глупенький, любимый мой, я никогда тебя не боялась и не боюсь сейчас!
- За что тебя простить? – я целовала его волосы.
- Что я не человек!
Эдвард поразил меня таким ответом. Я отпрянула от него и попыталась посмотреть в самые дорогие для меня глаза:
- Эдвард, любимый мой… я люблю тебя, кем бы ты ни был!
- А я себя ненавижу! Ненавижу, что не могу дать тебе всего, что мог бы дать человек. Если бы я был им!..
- Да что с тобой?!
- Я…
Он замолчал и, наконец, поднял на меня глаза. Я не могу смотреть на измученное выражение его лица, никогда не могла. Я наклонилась и поцеловала его ледяной лоб. Он напряженно вздохнул. Начинаю целовать его лицо - неистово и быстро, горячо и страстно. Осыпаю бесчисленными лепестками поцелуев. Добралась до губ и остановилась, спрашивая разрешения. Эдвард приложил палец к моим губам, не позволяя мне зайти дальше.
- Ты не хочешь, чтобы я тебя поцеловала?
- Хочу, но… сядь, Белла.
Опять он казнит себя… Я послушно села обратно. Рядом с Эдвардом – так близко и так далеко! Он молчал.
- Эдвард, все хорошо. Я никогда не была против того, что ты вампир.
- После того, что я тебе сейчас скажу, ты изменишь свое решение. О, боже, если ты есть, ну почему все так?!
Я начала паниковать:
- Что бы там ни было, расскажи мне, чтобы это тебя не мучило!
- Я не хочу причинить тебе боль. Я не должен был возвращаться из Италии! Ты была бы счастлива без меня. А я снова все испортил…
Я перебила его:
- Что ты такое говоришь?! Замолчи, слышишь! Никогда больше не произноси этого вслух. Я не могу без тебя, Эдвард… и никогда не смогла бы жить без тебя!..
К горлу подкатил комок. Что заставило Эдварда сказать мне такое?! Опять?! Почему он жалеет?.. Что я на этот раз сделала не так?!
- Эдвард, я требую, чтобы ты сейчас же все мне рассказал!
Я видела по его лицу, как он пытается набраться смелости. И снова не выдержала:
- Скажи мне, что бы это ни было!
- Белла, прости меня, но…
- Да за что мне тебя прощать?!
Эдвард схватил меня и крепко прижал к себе. Я вцепилась в него, пытаясь разделить с ним его боль:
- Эдвард, пожалуйста, скажи!..
Я услышала, как он едва слышно прошептал мне на ухо:
- Нам нельзя быть вместе до твоего превращения.
Я попыталась переварить сказанное. И это - все? Он снова испугался, что может причинить мне боль?
- Почему?!
- Потому что я - не человек…
- Я это уже слышала, ты не хочешь сделать мне больно, я понимаю, но мы же все обсудили…
- Не все…
- Что?
- Я не знал всего до сегодняшнего дня.
- Ты о чем?
- Я могу убить тебя…
- Ты этого не сделаешь, я верю…
- Белла, я не о том! Есть еще кое-что… Я не знал этого.
- Ты боишься, что в момент близости не выдержишь и укусишь меня? Так вот! Я хочу, чтобы ты знал – я не боюсь этого, Эдвард Каллен. Даже если ты не сдержишься - все равно в наших планах сделать меня такой, как ты. Неделя или месяц раньше ничего не изменят. Я уже решила. Или ты… боишься, что не остановишься?
Он взял мои руки в свои ладони:
- Белла, я бы никогда не сделал этого. Я давно переборол в себе жажду крови и никогда не пойду за зовом собственной сущности. Но… сегодня приехали Карлайл с Эсме. И отец рассказал мне нечто, что заставило меня изменить решение. Белла, - он со всей серьезностью смотрит мне в глаза, все так же не выпуская моих рук, - нам нельзя заниматься любовью до твоего превращения. Прости…
Я не хочу верить в его слова! Да что такое сказал сыну Карлайл?!
- Ты мне все-таки назовешь истинную причину?!
- Да. Ты можешь умереть…
- Эдвард, это неправда!..
- Подожди, дай мне сказать!..
- Хорошо.
- Человеческая девушка может забеременеть от вампира, но родить не сможет. Она в итоге погибает.
Эдвард сказал это и затих, ожидая моей реакции. Это уже слишком для моей едва соображающей перед сном головы!
- Что ты сказал?
- Как только ребенок вампира захочет родиться, он буквально убивает свою мать, вырываясь наружу, и никто не сможет помочь. Дитя очень сильное. Оно… прогрызает себе путь наверх…
У меня закружилась голова, затошнило… Я закрыла глаза рукой и попыталась набрать воздуха в грудь. И сразу почувствовала, что падаю, а Эдвард тут же подхватил меня и приложил ладонь ко лбу:
- Белла, тебе плохо?! Прости, что ты услышала от меня все это! Я знаю, ты не переносишь крови. Но я должен был…
Я попыталась подняться и выровнять дыхание:
- Я в порядке.
- Я не уверен, не вставай!
- Нет, я же говорю: со мной все хорошо!
Я встала и прошлась по комнате, сама себя уверяя, что все нормально и ничего не произошло. Меня все еще немного мутит. Открываю окно, позволяя ночному воздуху заполнить комнату. На улице дождь. Брызги летят мне в лицо. Пижама начала намокать, но я хочу, чтобы мне стало холодно. Сейчас слишком душно! Постояв с открытыми глазами возле окна, я медленно обернулась и взглянула на Эдварда. Его глаза широко раскрыты. Каллен в любой миг готов оказаться рядом и помочь – чем сумеет. А я все пытаюсь понять и принять только что услышанное. Наконец до меня дошел смысл всего вышесказанного. Я закрыла лицо ладонями и тихо заплакала. Эдвард через какую-то долю секунды уже был рядом, обнимал, гладил мои волосы… Я изо всех своих человеческих сил прижалась к его холодному телу.
- Прости меня, любимая, прости!..
- Эдвард, я люблю тебя!
- И я люблю тебя!
Со всей болью, с какой были сказаны эти слова, он прикоснулся губами к моему лицу. Я попыталась прижаться к Эдварду еще сильнее, беспорядочно блуждая ладонями по его спине.
- Прости за то, что я не человек! Я променял бы эту вечность на одну короткую жизнь с тобой! - его голос дрожит.
- Эдвард, все хорошо, я с тобой.
- Ты меня успокаиваешь?! За то, что снова заставляю тебя страдать? Ты неисправима, Белла!
- Я не хочу, чтобы ты винил себя в том, чего ты не выбирал.
- Да… я знаю…
Я не отпускала его, продолжая плакать у него на груди. Я никогда и помыслить не могла, что у вампира могут быть дети. Ребенок от Эдварда… Это так необычно звучит. Я никогда не думала о детях, отложив вопрос материнства на очень отдаленное будущее, а после того, как в моей жизни появился Эдвард, это обстоятельство отпало само собой. Но сейчас… оказывается, у нас есть такая возможность! Хочу ли я ребенка от Эдварда? Теперь, когда я знаю, что это возможно – да. Я очень хочу его! Я уже мечтаю, как у нас родится мальчик или девочка. Это еще больше сблизит нас. У нас будет семья! Моя семья… Наша. Но… Эдвард боится, что я умру при родах, и не хочет дать мне этого. Но ведь Карлайл - врач, равных которому нет во всем мире. Разве этого мало, чтобы все прошло более-менее нормально? Но даже если будет слишком плохо - у нас всегда есть выход. О, боже! Наверное, Эдвард об этом даже не подумал. Он может превратить меня, если другого выбора не останется. Да-да! Эдвард так и сделает. Я начала понемногу успокаиваться, но слезы еще катились по щекам. Я теперь такая счастливая! Мой любимый сделал меня самой счастливой на свете, но винит себя, что может снова причинить мне боль. Что мне придется перенести роды. Эдвард не верит, что я справлюсь, и поэтому отказывается от ребенка. Ну что ж, придется его переубедить. Я набралась смелости, но Эдвард заговорил первым:
- Белла, не расстраивайся сильно. Карлайл мне рассказал, что ощущения вампира во время секса еще сильнее человеческих. Ты ничего не потеряешь. Мне очень жаль, что нашей мечте не суждено осуществиться, но я благодарен отцу, что узнал обо всем заранее. Иначе… я потерял бы тебя, Белла! - бархатный голос Эдварда стал совсем тихим. – Я не могу потерять тебя…
- Потерять меня?..
Я уставилась на моего любимого непонимающим взглядом:
- Эдвард, а откуда Карлайл все это узнал? Что, есть какие-то доказательства?
- Он встретил полувампира, Белла. Я благодарен небесам за эту встречу. Этот… полувампир – и есть плод человека и вампира. Ему около 150 лет, у него бьется сердце и карие глаза. Он сам все рассказал отцу.
- А… что он… как он питается?
- Он питается кровью животных, как и мы.
- Понятно.
Я на миг представила малыша с зелеными глазами Эдварда. Мы… мы же сможем охотиться вместе, когда его мама станет вампиром. «Мама» - как непривычно, я могу стать мамой!..
- А сколько он растет? И как развивается? Расскажи мне все!
- В утробе он развивается всего четыре недели, причиняя при этом невыносимую боль матери, и появляется на свет… как я тебе уже сказал. Мать не выживает.
Я не обратила внимания на последние слова:
- И он не стареет?
- Нет, я видел в мыслях Карлайла, как он выглядит. В 150 его можно принять за 17-летнего мальчика. Он очень красив.
Я в душе обрадовалась еще больше – у нас троих впереди счастливая вечность!
- А где его отец?
- Я не знаю, Карлайл не упоминал о нем. И почему тебя это интересует?
- Он присутствовал при родах?
- Нет, при родах присутствовала сестра погибшей матери, на глазах которой несчастная женщина и умерла.
Так вот в чем дело! Она умерла потому, что никто не пытался ее спасти. Если бы отец ребенка был там, он мог бы…
У меня гора свалилась с плеч. Я знаю: Эдвард будет рядом, и Карлайл - тоже. Один из них сделает меня вампиром. Раз ребенку нужна кровь, материнское молоко ему не понадобится, и не будет причины оттягивать мое превращение еще на некоторое время…
- Вот почему это невозможно, Белла. Никакие контрацептивы не способны воспрепятствовать вампирскому яду.
Я не поверила своим ушам:
- Какие контрацептивы? Эдвард, о чем ты говоришь?!
- Я говорю, что гарантии нет абсолютно никакой. И я не намерен рисковать твоей жизнью.
- Риска никакого нет. Ты превратишь меня в вампира.
- Я тебя не понимаю, Белла. Ты хочешь, чтобы мы переспали, и я сразу же укусил тебя? Ради одного мига человеческого ощущения?!
- Что?! Ты о чем? Я говорю, что как только родится ребенок, ты сразу же превратишь меня, и я буду жить.
Эдвард отшатнулся от меня:
- Белла, ты в своем уме?!
- Послушай меня, Эдвард. Рядом с той женщиной не было отца ребенка - некому было укусить ее. Ты же мне рассказывал, как это произошло с тобой, как Карлайл превратил Эсме. Я не умру.
- Подожди, Белла, ты что, хочешь ребенка?
- А ты до сих пор не понял? Да! Я хочу от тебя ребенка.
- Но… ты мне не говорила об этом никогда…
- Потому что не знала, что такое возможно. У нас может быть ребенок, ты понимаешь?! Мы будем родителями. Эдвард, это же прекрасно!
- Это все, чего ты хочешь?
- Что ты имеешь в виду?
- Я думал, ты плачешь из-за невозможности нашей близости до того, как…
- Близость… она ведь и так произойдет. Это же нужно для зачатия.
- Так ты плакала…
- Потому что мне жаль тебя. Ты думал - я умру. Эдвард, я не умру, ты превратишь меня сразу после родов и…
- Так все это не из-за секса?!
- Секс? Да при чем здесь это-то? Это не важно. Важно только то, что у нас может быть ребенок. Эдвард, я хочу, чтобы у нас родился ребенок! Это намного больше того, о чем я могла мечтать.
Каллен медленно отошел от меня и сел на кровать, опуская голову на руки и пряча лицо.
- Да что с тобой, Эдвард?
Я подошла и села рядом.
- Я не могу дать тебе ребенка.
- Почему?! Ты… не хочешь его?
- Я никогда не знал, что у вампиров могут быть дети. Я не смел даже мечтать…
- Посмотри на это с другой стороны. У нас теперь есть возможность, и надо ею воспользоваться!
- Какая возможность?! Нет никакой возможности, Белла! Ты захотела ребенка, вот так внезапно, вдруг! Ты думаешь, я смогу рисковать тобой ради одного призрачного шанса, что я успею тебя превратить? Я не буду рисковать! Не для того я снова обрел тебя, чтобы в который раз потерять…
- Ты не хочешь ребенка, - я произнесла ужасные слова утвердительно, чтобы самой убедиться в их правде.
- Я же назвал тебе причину…
- Это не причина…
- Не причина? Белла, я не изменю решения!
- Как мне тебя убедить?
- А ты еще собираешься меня убеждать? Если ребенок - это все, чего ты хочешь, мы могли бы…
- Что «могли бы»?
- Усыновить. И ты могла бы не становиться вампиром…
Что он такое говорит? Что за бред?!
- Эдвард, насчет моего будущего «вампиризма» мы уже все решили, не так ли? Но «усыновить»? Как ты мог подумать такое?! Что я могу променять нашего ребенка на чужого?
- Ну... раз так, есть еще один способ.
- Какой?
- Искусственное оплодотворение.
Я вытаращила глаза. Я всегда считала это мерзким и неприемлемым. А тем более – для себя.
- А в чем разница?
- Разница в том, что он будет твой. Ты родишь его без всякого риска. Карлайл будет постоянно за тобой наблюдать.
- Эдвард, ты совсем не хочешь меня понять! Даже услышать. Мне не нужен чей-то ребенок, я хочу ребенка от тебя! Только твоего. НАШЕГО, понимаешь?! Никаких замен или альтернатив. Я хочу, чтобы у нас был ребенок!
- Белла…
- Нет, слушай! Я выношу его. Карлайл будет рядом - ты сам сказал. Как только вы достанете из меня ребенка, ты или твой отец сможете меня превратить. И все будет хорошо. Не умру же я сразу, как только он во мне пошевелится. Не бойся, все будет хорошо.
- Это я должен бояться?! Белла, ты снова перекручиваешь. Даже если бы я настолько сошел с ума, чтобы согласиться - мне бояться нечего. А вот ты… ты что, боли совсем не боишься?
- Ничего, переживу, есть ведь обезболивающие. Да и не я первая рожать буду…
- Белла, но это не человеческий ребенок! Для женщины невыносимо родить его, ты это понимаешь?! Карлайл рассказал мне все подробности…
- Но рядом с матерью не было отца…
- Опять ты за свое?!
- Да, опять! Это ты не хочешь меня слушать и боишься неизвестно чего…
- Белла, я сказал: «нет»!
- Это окончательное твое решение?
- Да!
- Тогда знай – я не согласна! Я поговорю с Карлайлом.
- Он такого же мнения, как и я. Для этого он и послал меня к тебе - предотвратить то ужасное, что едва не случилось.
- Это для тебя - ужасное, а для меня - самое желанное.
- Я забыл сказать еще кое-что.
- Что именно?!
- Во время беременности мать должна питаться кровью. Это нужно ребенку.
Я попыталась не представлять себе, как именно процесс питания будет происходить - иначе сейчас же расстанусь со своим пока еще человеческим ужином. И этот последний козырь Эдвард так долго держал в рукаве?!
- Ничего, переживу. Пора привыкать.
- К чему привыкать? Ты еще не вампир, Белла, и ты ненавидишь кровь.
- Это не очень весомый довод.
- Белла, я все сказал. Либо мы женимся, и все по плану. По моему плану! Либо искусственное оплодотворение. И твое превращение всего лишь несколько отложится. Что скажешь?
Его голос стал немного мягче. Он хочет мне добра, я знаю. Он раскаивается за этот разговор. Но я ничего не могу с собой поделать. Желание забеременеть от Эдварда взяло верх и затмило все остальное:
- Ничего не скажу. Я не согласна.
- Белла, ты не сможешь меня заставить.
Ничего себе удар! Я знаю, что Эдвард в невообразимое число раз сильнее меня и не даст прикоснуться к себе, если этого не хочет, но…
- Я и не собираюсь…
Я отвернулась от него, с трудом сдерживая слезы. Он сам не понял, что сейчас сказал…
- Белла… - Эдвард попытался коснуться рукой моего плеча, но я высвободилась и отодвинулась еще дальше, давая понять, что не хочу его прикосновений сейчас – после этих слов. Будто я способна его заставить… – Прости меня.
- Ты уже извинялся.
- Я готов просить извинения вечно, только бы ты простила меня.
- Это не поможет. Мне не за что тебя прощать…
- Не обманывай меня, Белла. Ты обиделась.
- С чего ты взял?
- Ты бы не сидела сейчас спиной ко мне.
Я улыбнулась сама себе – он знает, что сказать, но гордость не позволила мне повернуться к нему. Это будет означать, что я сдалась.
- Белла, подумай о том, что я тебе сказал.
- Я уже подумала и тоже не собираюсь менять решение. У нас безвыходная ситуация.
- Выход есть…
- Это не выход. Ты меня не убедил.
- Ты хочешь, чтобы я ушел?
- Нет, но мне нужно побыть одной. Прости.
- Теперь ты просишь прощения.
- Эдвард, не начинай. Лучше уходи.
- Когда мне прийти?
- Я тебе позвоню.
- Пока, Белла, и подумай еще раз. Я не хочу потерять тебя.
Слезинка скатилась по моей щеке, я не могла больше терпеть разговора спиной к нему и резко обернулась, но Эдварда уже не было в комнате. Только открытое окно напоминает, что он только что был здесь.
Я упала на кровать и зарыдала, прижимая к себе подушку.

---

Медальки: